Главная > Статьи > Г. Райш. Дальневосточный Иерусалим немецкого архитектора

Г. Райш. Дальневосточный Иерусалим немецкого архитектора

6

Густав Райш,
технический специалист Profactor Armaturen GmbH

 


85 лет назад от преследования немецких национал-социалистов в Москву бежал архитектор-модернист Ханнес Мейер. За приверженность марксистским идеям его уволили с должности директора Дома строительства – Bauhaus (Баухауз). Фашисты невзлюбили это заведение. Они называли Высшую школу строительства и художественного конструирования «рассадником коммунизма». В 1931 г. Х. Мейер эмигрировал из Германии в СССР. В Москве ему поручили разработать генеральный план застройки и развития Биробиджана – административного центра Еврейской автономной области.


 

 Школу Баухауз называют колыбелью  европейского архитектурного конструктивизма. Этот стиль активно исповедовали и применяли на практике педагоги и выпускники немецкой школы. В 20–30-х годах ХХ в. выполненные в конструктивистском духе жилые интерьеры, мебель, посуда, одежда считались самыми модными.

Поднятые в ходе нашего исследования архивы, старые публикации, исторические свидетельства и документы проливают свет на судьбу немецких архитекторов – выпускников Баухауза, оказавшихся в начале 30-х годов ХХ в.  в Советском Союзе.

 

Кандинский и другие эксцентричные педагоги

Открытие Баухауз состоялось в Германии в 1919 г., школу основал Вальтер Гропиус – разработчик модернизма в архитектуре, наряду с другим пионером архитектурного модернизма и функционализма Ле Корбюзье.

Преподаватели школы были талантливыми и эксцентричными людьми. Например, один из педагогов-архитекторов Иоганнес Иттен являлся поклонником зороастризма. Каждое занятие он начинал с глубокой медитации, с помощью которой студенты могли сконцентрироваться и пробудить в себе творческие силы. В числе профессоров Баухауза числился русский художник Василий Кандинский, основоположник абстракционизма в живописи. Он покинул Россию после революции и переехал в Германию, где принял немецкое гражданство. Кандинский преподавал в Баухаузе живопись на протяжении нескольких лет.

Обучение в Баухаузе шло по разным направлениям. Студентов учили основам скульптуры и сценического искусства, гончарному делу и металлообработке. Овладевая ремесленным мастерством, студенты могли самостоятельно экспериментировать, искать и внедрять собственные идеи. Такой синтез знаний позволял выпускникам школы конструировать ранее невиданные, многофункциональные и в тоже время эстетичные вещи.


Свободная политика и либеральные идеи Баухауза, идущие вразрез с набирающей силу нацистской идеологией, раздражали и не устраивали новые власти. Фашистский режим уже не мог терпеть существования в тоталитарном государстве такого яркого очага свободомыслия, каким был Баухауз.


 

В 1920-х годах активизирующиеся в Германии нацисты начали выступать против Баухауза, считая архитектурную школу чрезмерно либеральной, неуправляемой, склонной к коммунистическим идеям. После прихода национал-социалистов к власти школу Бау­хауз упразднили. В 1933 г. весь преподавательский состав и студенты покинули Германию, разъехавшись по всему миру.

Впоследствии архитекторы Баухауза возводили здания в стиле конструктивизма в Западной Европе, Америке и Азии. Их уникальные работы были включены в учебники по градостроительству, о них написаны многочисленные статьи и монографии. Однако о тех, кто работал в Советском Союзе, не было известно почти ничего. Хотя в СССР приехала самая большая группа немецких студентов и преподавателей из Баухауза – 23 человека.

Немецкие архитекторы-новаторы в СССР

В 1928 г. директора Баухауза Гропиуса сменил Ханнес Мейер – пропагандист функционализма в архитектуре и в быту, а также сторонник политического учения К. Маркса. Его имя стало известно не только в европейских странах, но и в СССР. 1 августа 1930 г. нацисты отстранили марксиста от руководства школой. Чтобы избежать репрессий и продолжить профессиональную деятельность, бывший директор Баухауза решил переехать в Москву, откуда уже поступали
заманчивые предложения.

В начале 30-х годов Советский Союз делал первые шаги в индустриализации. Своих квалифицированных специалистов молодой стране не хватало, поэтому в Москву приглашались зарубежные эксперты, разделяющие марксистские идеи. В СССР был создан специальный кадровый орган – Главпромкадр ВСНХ (Высший Совет народного хозяйства). Именно это кадровое ведомство пригласило Мейера с учениками на работу в Советский Союз.

В феврале 1931 г. Мейер попрощался с Германией, собрал вещи и отправился в «гостеприимный» СССР в сопровождении нескольких учеников. В числе последних находился и Бела Шефлер – личность, безусловно, достойная отдельного материала-исследования. Судьба этого ученика Мейера в Советском Союзе сложится трагически.

 

Встреча с московским размахом

Не успела группа немецких архитекторов прибыть в Москву, как их сразу окружили вниманием, заботой и стали задабривать почестями. Мейера, не владеющего русским языком, в одночасье сделали профессором Всесоюзного архитектурно-строительного института (ВАСИ). Полных энтузиазма немецких эмигрантов окрестили «Красная бригада». Их архитектурные работы – новаторские проекты, разработанные в Баухаузе, выставлялись в Москве и даже в Харькове.

Членов новоиспеченной «Красной бригады» начали принимать в Кремле. Обласканные немцы часто приглашались на заседания, в работе которых участвовали руководители страны: Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин. Выпускникам Баухауза демонстративно оказывалось высокое доверие, им позволили проявить себя и поработать на благо новой Родины.

Вполне возможно, что с подачи немцев в начале 30-х годов в Советском Союзе появился «свой» конструктивизм – новое авангардистское направление в изобразительном искусстве и архитектуре. Его авторы, также как выпускники Баухауза, пропагандировали модернизм и функционализм. Большевики открещивались от всего, что связывало новую Россию с прошлым, в том числе с дореволюционными буржуазными архитектурными стилями. Новаторские решения, рожденные в Баухаузе, пришлись им по вкусу, поэтому власти поддержали конструктивизм и лишенные всяких излишеств архитектурные проекты, отличающиеся строгостью, компактностью, монолитностью и самое главное –  дешевизной.

Забегая немного вперед, заметим, что поработать в советской России немецким архитекторам пришлось недолго, не более пяти лет. Если еще точнее, до 1936 г. – старта сталинских репрессий. Большую часть выпускников Баухауза репрессируют, некоторых расстреляют. Лишь немногие «опомнятся» и успеют покинуть СССР, в их числе будет и Ханнес Мейер.

В 1936 г. он уедет в Швейцарию, но с работой там будет очень тяжело. Профессиональный архитектор займется частной практикой. Судьба преподнесет Мейеру еще один сюрприз. В 1939 г. ему предложат пост директора вновь образованного Института для города и национального планирования Мексики. Работать в Мексике Мейер будет долго и плодотворно. Последние годы жизни он проведет в швейцарской деревне Тичино.

 

Ученики Баухауза в России

«Красную бригаду» не стали удерживать в Москве, в столице хватало своих специалистов. Хотя некоторые выпускники Баухауза приняли участие в разработке проекта Дворца Советов, которому не суждено было осуществиться. Знания и опыт немецких архитекторов были нужны за пределами Москвы, поэтому их распределили в разные географические точки огромной России от Урала и Сибири до Дальнего Востока.

В ходе исследования нам удалось обнаружить следы «Красной бригады» в проектировании и строительстве таких социалистических городов, как Магнитогорск, Свердловск, Орск, Пермь, Соликамск, Биробиджан и ряде других.

Мейер разработал два больших градостроительных проекта: план Большой Москвы и генплан застройки и развития Биробиджана – столицы Еврейской АО. По замыслу Мейера, Биробиджан должен был стать городом в стиле конструктивизма, но эта идея была реализована лишь частично.

 

Застройка Биробиджана

Сталин считал, что Биробиджан должен олицетворять для евреев СССР дальневосточный Иерусалим. К этому проекту относились весьма серьезно. Его курировал Государственный институт проектирования городов Госстроя (ГИПРОГОР) РСФСР. За подготовку генплана застройки и развития Биробиджана отвечало планировочное бюро, которым руководил Мейер.

После получения ответственного задания немецкий профессор с двумя коллегами отправился в Еврейскую автономию, где требовалось заложить новый город. Несколько месяцев архитекторы жили в бараке, собирая необходимые сведения, производили измерения местности и делали расчеты. В результате был составлен предварительный проект застройки города с программой экономического развития.

Однако Мейеру не суждено было увидеть воплощение архитектурной мечты в Биробиджане. Отношение властей к профессору быстро менялось, против замыслов Мейера выступали его же советские коллеги, пытаясь отобрать у иностранца престижные проекты. Им это удалось. В нынешнем состоянии Биробиджан не имеет ничего общего с тем, каким хотел его видеть архитектор-новатор. Большей частью город застраивался хаотично еврейскими мигрантами, прибывшими в Еврейскую автономию из республик Советского Союза и зарубежья: США, Аргентины и Европы.

В 1936 г. население Биробиджана составляло уже 12 тыс. человек. Многие из них занимались разными ремеслами и мелким кустарным производством, кто-то держал кузнечную или мебельную артель, у кого-то была дерево­обрабатывающая фабрика или швейные цеха. В конце 30-х годов, когда Мейер покинул СССР, в Биробиджане были открыты железнодорожный, педагогический и медицинский техникумы, появились первые местные газеты: «Биробиджанская звезда» на русском языке и «Биробиджанер штерн» на идише.

Перед началом Великой Отечественной войны в столице Еврейской АО организовали вещание Биробиджанского радио, открыли Государственный Еврейский театр имени Л.М. Кагановича, пустили автобусное движение. Жизнь кипела, город активно застраивали по советской модели, открывались новые производственные предприятия, которые в годы войны были переоборудованы для нужд фронта. Тогда на борьбу с фашистскими захватчиками призвали 11 тыс. жителей Биробиджана, в их числе были и добровольцы. С войны не вернулось 7 тыс. биробиджанцев.

С момента проектирования Биробиджана минуло 80 лет! Согласно статистическим сведениям, в административном центре Еврейской АО сейчас проживает 74,5 тыс. человек. Кто знает, если бы Мейер не уехал из СССР в годы сталинских репрессий, а остался работать в Биробиджане, как бы выглядел город сейчас? Скорее всего, его облик в стиле Баухауза признали бы образцом архитектурного конструктивизма 30-х годов ХХ века! 

 


Мейер предложил несколько перспектив столицы Еврейской автономии. Один из вариантов основывался на развитии в городе легкой промышленности, а другой предлагал освоение запасов железной руды в горах Малого Хингана и подъем в Еврейской АО тяжелой промышленности. Согласно полученному в Москве указанию, бригада Мейера спроектировала город, рассчитанный на 50 тыс. человек к концу третьей пятилетки, приходящейся на период 1938–1942 гг.


 

 

Оставить комментарий

Вы должны быть авторизованы, чтобы разместить комментарий.